Австралийские Языки

АВСТРАЛИЙСКИЕ ЯЗЫКИ, наименование языков коренного населения Австралии и Тасмании (смотри Австралийцы). До прихода в Австралию европейцев (18 век) предположительно насчитывалось 200-250 австралийских языков. В ходе европейской колонизации резко сократилась численность носителей австралийских языков, в особенности на юго-востоке континента; она составляет к началу 21 века не более 70 тысяч человек. Сократилось и число австралийских языков - их сохранилось всего около 180. Из них около 10 так называемых благополучных языков с числом носителей более чем по 500 человек [аранда (аранта, аррарнта, аррернте), вальматьяри (вальмайяри), вальбири (варлпири, валпири) и другие]; для некоторых из них успешно осуществляются социальные программы поддержки языка и создана письменность, издаются газеты, ведутся теле- и радиопередачи. Наиболее крупный из них «язык Западной пустыни» (относится к семье пама-ньюнга австралийских языков, около 4 тысяч говорящих на нескольких диалектах). Насчитывается не более 20 австралийских языков с числом носителей 100-500 человек и около 50 языков, на которых говорят 10-100 человек. Около 100 языков представлены несколькими носителями, в основном, людьми старшего поколения.

Генетическое родство всех австралийских языков между собой или с какими-либо другими языковыми семьями не доказано, поэтому термин «Австралийские языки» не имеет генеалогического значения и их внутренняя классификация окончательно не установлена. Обычно выделяют одну большую семью пама-ньюнга, распространённую на 7/8 территории континента, и 2025 малых семей, главным образом на полуострове Арнем-Ленд, в районе плато Кимберли на северо-западе Австралии и на островах Торресова пролива.

Семья пама-ньюнга включает около 180 языков (вместе с вымершими), строгого доказательства её существования и общепринятой классификации составляющих её ветвей нет (выделяют ветви аранда, бандьяланг, дирбал, калкатунгу, карна, мари, пама, йолнгу, яландьи и другие). К числу наиболее заметных малых семей относятся: бурарра (4 языка), дейли [19 языков, в том числе марранунгку и муринь-пата (мурринх-патха)], гунвинггу (13 языков, в том числе гунвинггу и нунггубую), мара (3 языка, в том числе алава и мара), ньюлньюл (8 языков), ворора (7 языков), йиваидья (4 языка). Родство с австралийскими языками тасманийских языков, которые вымерли в конце 19 века и о которых сохранились лишь отрывочные сведения, не доказано.

Бытовавшие в период колонизации представления о «примитивности» австралийских языков не имеют оснований. В типологическом отношении австралийские языки близки ко многим языковым семьям северной Евразии, но отличаются от языков Юго-Восточной Азии, Океании и Новой Гвинеи. Для их фонологических систем характерно умеренное число гласных (обычно по качеству различаются а, i, и), у согласных отсутствует противопоставление по глухости-звонкости (отсюда характерный разнобой в передаче австралийских этнонимов на европейских языках, например, аранда и аранта), обычно нет фрикативов (кроме языков полуострова Кейп-Йорк), имеется много локальных рядов передне- и среднеязычных согласных - билабиальные, интердентальные, апикальные, ретрофлексные, ламиноальвеолярные, палатальные, причём в каждом из них представлен носовой согласный.

В языках пама-ньюнга и нескольких языках других семей используются только суффиксы, в остальных - также и префиксы. У существительных - система из нескольких падежей; число обычно морфологически не выражается. Отсутствие особой категории числительных объясняется тем, что в традиционной австралийской культуре не возникало потребности в языковом счёте; в большинстве современных австралийских языков используются числительные, заимствованные из английского языка. Глагол обладает категориями времени, наклонения, реже согласовательными категориями лица, числа, согласовательного класса. Словоизменением (например, категорией времени) нередко обладают и наречия. Морфологически часто бывает выражено различие переходных и непереходных глаголов.

Синтаксис большинства австралийских языков характеризуется эргативной конструкцией предложения (смотри Эргативные строи). Личные местоимения, имена собственные и нарицательные, существительные, обозначающие людей, нередко тяготеют к более привычному для индоевропейских языков противопоставлению имени и винительных падежей.

В языке дирбал (семья пама-ньюнга, Квинсленд) и в некоторых других языках той же семьи Р. Диксоном (1972 год) было обнаружено явление так называемой синтаксической эргативности, когда член предложения, соответствующий прямому дополнению в языках «европейского» типа, берёт на себя функции подлежащего. Показатели лица, числа и согласовательного класса субъекта и объекта нередко присоединяются не к сказуемому, а к особой частице (так называемому катализатору) или к первому слову в предложении, например, в языке вальбири (семья пама-ньюнга): wawirri kapi-rna pantirni - буквально «кенгуру + вспомогательное слово с показателем 1-го лица единственного числа + пронзать», то есть ‘Я пронзаю (копьём) кенгуру’, где катализатор - вспомогательное слово kapi, а -rna - показатель 1-го лица единственного числа подлежащего. Порядок слов свободный не только для словосочетаний, но также и для отдельных слов, причём выражение неместоименных подлежащих и дополнений не обязательно; среднее в языке вальбири: wawirri yalumpu kapirna pantirni - букв, ‘кенгуру того я пронзаю (копьём)’ при равной возможности wawirri kapirna pantirni yalumpu ‘кенгуру я пронзаю того’, yalumpu pantirni wawirri kapirna - ‘того я кенгуру пронзаю’, pantirni kapirna - ‘пронзаю (копьём) я (его)’ и так далее. Этот факт привёл К. Хэйла (1981 год) и некоторых других исследователей к предположению об отсутствии, по крайней мере, в некоторых австралийских языках грамматических словосочетаний - синтаксических единиц, меньших, чем предложение, но более протяжённых, чем отдельное слово (так называемая гипотеза неконфигурационности австралийских языков).

В большинстве австралийских языков отмечаются особые формы речи, связанные со специфическими социальными или этнокультурными ситуациями (употребляемые внутри определённых социальных групп, при общении некоторых категорий родственников и тому подобное); чаще эти формы включают лишь особую лексику, иногда и специфические грамматические черты.

До 1930-х годов описанием австралийских языков занимались в основном этнографы и миссионеры. Их научное исследование (1930-50-е годы) связано с деятельностью А. Капелла и его учеников. Начиная с 1970-х годов, появилось множество современных описаний австралийских языков и работ обобщающего характера (Р. Диксон, Б. Блейк, П. Остин, Дж. Хит и многие другие).

Лит.: Handbook of Australian languages. Canberra, 1979-2000. Vol. 1-5; Dixon R.М. W. The languages of Australia. Camb.; N. Y., 1980; idem. Australian languages: their nature and development. Camb.; N. Y., 2002; Blake В. Australian aboriginal grammar. L.; Wolfeboro, 1987.