Даргинские языки

ДАРГИНСКИЕ ЯЗЫКИ, ветвь нахско-дагестанских языков. Распространены среди даргинцев: на традиционной территории их проживания [в северо-восточной части горного Дагестана (Россия) - в Акушинском, Буйнакском, Сергокалинском, Левашинском, Дахадаевском, Кайтагском и Агульском районах] и на равнине, куда после 1950-х годов переселилась их значительная часть. Общее число говорящих на даргинских языках 503,5 тысяч человек (2002, перепись). Отдельные даргинские языки в переписи не учитываются; ниже приводятся оценки (2002) численности говорящих на них для традиционных территорий их распространения (в целом составляющие около половины от общего числа).

Традиционно даргинские языки считаются диалектами одного языка, хотя фактически представляют собой группу довольно далеко разошедшихся языков (по временной глубине сравнимую с германскими языками), числом не менее 17. Согласно данным лексикостатистики, делятся на 6 групп, 3 из которых включают по одному языку. В северную группу входят акушинский (42 тысячи человек) и базирующийся на его основе даргинский литературный язык, урахинский (хюркилинский; 35 тысяч), мугинский (3 тысячи), цудахарский (19 тысяч), гапшиминскобутринский (13 тысяч), мюрего-губденский (39 тысяч), кадарский (9 тысяч), муиринский (38 тысяч) языки. Самостоятельную группу составляет мегебский язык (1 тысяча человек). К юго-западной группе относятся сирхинский (10 тысяч человек), амухско-худуцкий (1,6 тысяч), кункинский (1 тысяча), санжи-ицаринский (1,6 тысяч) языки. На чирагском языке говорят 1,2 тысячи человек. На кайтагском языке - 21 тысяча человек. Шестая, кубачиаштинская, группа объединяет кубачинский язык (3,4 тысячи человек) и аштинский язык (2 тысячи). По данным глоттохронологии, разделение общедаргинской общности относится к 3 веку до нашей эры.

По сравнению с другими нахско-дагестанскими языками фонетическая система даргинских языков проста. В них нет шумных латеральных согласных, а во многих языках и лабиализованных. Для части даргинских языков (кубачинского, кайтагского и др.) характерны геминированные согласные, по наличию-отсутствию которых даргинские языкы традиционно делились на языки акушинского и цудахарского типов. Система гласных, включающая, как правило, 4 основные единицы - i, е, u, а, осложняется за счёт фарингализованных фонем. В ряде языков имеется противопоставление по наличию-отсутствию фарингализации, например в ицаринском (где есть пары а - aI, u - uI), кубачинском (в котором эта оппозиция охватывает всю систему). Долгие гласные возникают, как правило, в результате стяжения; в некоторых языках противопоставление по долготе стало фонематичным. Ударение и просодия (смотри Просодические средства языка) изучены слабо. Фарингализация - важный просодический признак. В ряде языков для выражения грамматических значений может использоваться словесное ударение.

Имена существительные имеют категории числа, падежа и класса именного. В большинстве даргинских языков три именных класса (мужской, женский, неличный); в мегебском - четыре (два женских класса - «матери» и «дочери»). Маркер согласования представлен обычно в глаголе, а также в некоторых прилагательных, местоимениях, наречиях и послелогах. Обычно он входит в состав приставки, реже - суффикса. Помимо грамматических падежей, в даргинских языках представлены от двух (эссив-латив и элатив) до четырёх (латив, эссив, элатив и директив) местных падежей и, как правило, 4-6 локативных серий. В большинстве даргинских языков морфологически различаются локализации «нахождение внутри полого предмета» и «нахождение в сплошной среде», в некоторых представлена типологически редкая локализация «нахождение перед ориентиром», которая может сочетаться с направлением движения; сравни в кубачинском: хъалта-гьа-тталла ‘спереди-дома-вверх’ - хъалта-би-тталла ‘спереди-дома-туда’. 2 формы латива (суперлатив и иллатив), формально относящиеся к локативным падежам, часто имеют свойства грамматических падежей, выполняя ряд функций, типичных для дательного падежа. Множественная часть выражается суффиксально, наблюдается также аблаут и омонимия числовых форм. Система счисления десятеричная. Личные местоимения 1-го лица в ряде языков (чирагском, кайтагском) различают формы инклюзива и эксклюзива, в ицаринском языке наблюдается формальное совпадение местоимений 1-го и 2-го лица множественного числа. Глагол во всех даргинских языках образует большое число видо-временных и модальных парадигм. Большая часть глагольных форм представляет собой комбинацию одной из неличных форм глагола либо одной из глагольных основ и потенциально отделяемой от глагола частицы, выражающей лицо, время, отрицание, вопрос и т. п. Есть также несколько собственно синтетических форм и аналитических конструкций с личным глаголом в роли вспомогательного элемента. Система неличных форм включает простые и специализированные деепричастия, краткие и полные причастия и несколько отглагольных существительных, в том числе имена действия - герундий и маздар. В некоторых языках имеются спрягаемые формы конъюнктива, которым соответствует инфинитив в остальных даргинских языках. Отрицание выражается вспомогательным глаголом или отрицательным префиксом, в ряде языков также редупликацией глагольной основы. Даргинские  языки принадлежат к числу немногих нахско-дагестанских языков, имеющих развитое личное согласование. Правила контроля личного согласования сильно расходятся по языкам, но везде, как правило, учитывают лицо основных актантов предложения, иногда также семантическую роль. Имеется морфологический каузатив. Для даргинских языков характерна типичная для нахско-дагестанских языков эргативная конструкция предложения (смотри Эргативный строй). Сфера применения аффективной и антипассивной конструкций сравнительно узка.

Отдельные надписи на даргинских языках в арабской графике появляются с конца 15 века. С 1928 года используется письменность на основе латинской, а с 1938 - на основе русской графики. Литературный даргинский язык преподаётся в большинстве школ в традиционных районах проживания даргинцев, однако лишь ограниченно используется для общения между носителями разных даргинских языков.

Первое серьёзное исследование одного из даргинских языков (урахинского) было предпринято в конце 19 века П. К. Усларом. Значительный вклад в их изучение в 20 веке внесли отечественные исследователи Л. И. Жирков, С. Н. Абдуллаев, 3. Г. Абдуллаев, Ш. Г. Гаприндашвили, С. М. Гасанова, М.-Ш. А. Исаев, М.-С. М. Мусаев, Р. О. Муталов, С. М. Темирбулатова, и особенно А. А. Магометов, а также Х. ван ден Берг (Германия). Степень изученности многих даргинских языков недостаточна. Отсутствуют подробные сведения о грамматике большинства языков, нет даргинско-русских словарей.

Лит.: Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Тифлис, 1892. Т. 5: Хюркилинский язык; Жирков Л. И. Грамматика даргинского языка. М., 1926; Абдуллаев С. Н. Грамматика даргинского языка (фонетика и морфология). Махачкала, 1954; Магометов А. А. Кубачинский язык (исследование и тексты). Тб., 1963; он же. Мегебский диалект даргинского языка. Тб., 1982; Гаприндашвили Ш. Г. Фонетика даргинского языка. Тб., 1966; Гасанова С. М. Очерки даргинской диалектологии. Махачкала, 1971; Хайдаков С. М. Даргинский и мегебский языки: Принципы словоизменения. М., 1985; Абдуллаев 3. Г. Даргинский язык. М., 1993. Т. 1-3; Мусаев М.-С. М. Даргинский язык. М., 2002; Berg Н. van den. Dargi folktales: oral stories from the Caucasus and an Introduction to Dargi grammar. Leiden, 2001; Муталов Р. О. Глагол даргинского языка. Махачкала, 2002; Sumbatova N. R., Mutalov R. О. А Grammar of Icari Dargwa. Munich, 2003; Темирбулатова С. М. Хайдакский диалект даргинского языка. Махачкала, 2004.