Князья удельные

КНЯЗЬЯ УДЕЛЬНЫЕ, главы вассально-родственных государственных образований (уделов) в составе княжеств Северо-Восточной Руси (14-15 века), в Русском государстве (конец 15 – конец 16 века) и Великом княжестве Литовском (ВКЛ) (14 - середина 16 века). Происходили из династий Рюриковичей и Гедиминовичей, являлись кровными родственниками по мужской линии великих или «стольных» князей. В историографии к князьям удельным порой относят владетельных князей, младших родственников старейших князей в княжествах и землях Древней Руси 12-13 века. Однако в источниках термин «князья удельные» известен только со 2-й четверти 15 века (термин «удел» - с середины 14 века) и до 16 века встречается редко.

В Северо-Восточной Руси князья удельные заняли важное место в социальных и государственно-политических структурах в 1-й половине 14 века, когда с санкции ханов Золотой Орды оформились границы княжеств в рамках великого княжения Владимирского (с собственно землями Владимирского великого княжества), а также соседних с ним великих княжеств - Рязанского, Смоленского, Черниговского (Брянского). В системе Владимирского великого княжения в 14 веке (до 1389) князья удельные существовали практически во всех княжествах - Московском, Тверском, Нижегородском, Ярославском, Ростовском, Стародубском (центр - Стародуб на Клязьме) и, скорее всего, Белозерском. В конце 14 - 15 веках князья удельные существовали в Московском великом княжестве, а также в княжествах, сохранивших самостоятельный статус. В Рязанском княжестве князья удельные известны в середине 14 века и в конце 15 - начале 16 века, в Черниговском и Смоленском - в 14 веке. Во внутренней иерархии отдельных княжеских ветвей Рюриковичей князья удельные по статусу были ниже правящих князей (великих, «стольных», «старейших») и, начиная с последних десятилетий 14 века, выше князей служилых.

Положение, владения князей удельных, их взаимоотношения с правителями великих или «стольных» княжеств и, соответственно, старшими представителями данных княжеских ветвей Рюриковичей определялись завещательными распоряжениями «стольных» князей в 1-й половине - середине 14 века (в Твери - князя Михаила Ярославича, в Москве - князя Ивана I Даниловича Калиты), впоследствии - духовными грамотами великих или «стольных» князей в каждом поколении, а также завещаниями старших князей в родовых линиях князей удельных. Духовные грамоты прямо или косвенно подтверждались ханами Золотой Орды (позднее - Большой Орды) и договорами правящих князей с князьями удельными, обычно с внесением дополнений и детализацией многих статей. Эти установления по преимуществу соответствовали традиционным нормам родового права и порядку наследования властного статуса, земельной собственности и имущества, принятым в княжеских домах.

В принципе князья удельные не имели права на самостоятельные взаимоотношения с ханами Орды. Исключения составляли случаи открытой борьбы князей удельных с представителями правящей (старшей) линии за верховную власть в княжестве или за превращение удела в самостоятельное княжение (в Тверском княжестве в середине 14 века и в 1400-13; в Нижегородском княжестве в 1-й половине 1360-х годов, но особенно в 1383-92; в Московском - в ходе Московской усобицы 1425-53). Это соперничество, сопровождавшееся обращениями в Орду, провоцировалось как внешними факторами («русской» политикой ханов и мерой устойчивости их власти в Орде в середине 14 - середине 15 века; завоевательной политикой ВКЛ в отношении Северо-Восточной Руси во 2-й половине 14 - 1-й трети 15 века), так и внутренними факторами, а также противоречиями двух систем наследования властного статуса – поколенно-лестничной или по прямой нисходящей мужской линии. С 1430-х годов в договорах московских великих князей с князьями удельными Московского великого княжества запрещались любые сношения последних с Ордой (аналогичная документация других княжеств не сохранилась, за исключением договора великого князя рязанского Ивана Васильевича со своим братом Фёдором Васильевичем Третным в 1496). В сфере отношений самостоятельных княжеств Северо-Восточной Руси друг с другом, а также с ВКЛ князья удельные выступали субъектами договорных («международных») отношений, причём только в роли младших партнёров и соприсяжников правящих князей, их «молодшей и меньшой братьи».

В отношениях князей удельных с правящими князьями на первый план выступали вассальные обязательства: князья удельные обязывались быть «заодин» с главой великого или «стольного» княжества «везде и во всем» (в том числе на любого «недруга»), блюсти его интересы и не злоумышлять против него, не заключать договоров ни с кем, кроме других князей удельных того же великого или самостоятельного княжества, не претендовать на земли великого или «стольного» князя, под его командой лично участвовать в военных действиях во главе своих войск или же направлять своих воевод под команду великокняжеских воевод. В середине 14 - 15 века князья удельные по распоряжениям правящих князей нередко возглавляли важные военные походы (князья удельные Московского великого княжества в 1380-1425, 1437, 1446-49, 1469, 1472 и др.). В особых обстоятельствах князья удельные Московского великого княжества не раз в конце 14 - 2-й трети 15 века направлялись специальными представителями великих князей в Новгород и Псков.

В свою очередь, главы великих или «стольных» княжеств брали на себя обязательства включать князей удельных, учитывая общие (родовые) и индивидуальные интересы князей удельных, в заключаемые договоры, «держать» их «в братстве, любви, чести и без обиды», «печаловаться» о них, их наследниках и вотчинах. Эти и другие статьи договоров между великими или «стольными» князьями и князьями удельными сообщали их вассалитету черты союза, гарантировали владельческие права князей удельных на их княжения, которые, как правило, состояли из: 1) исходной территории удела, в норме постоянно сохранявшейся за той или иной родовой линией князей удельных (серпуховско-боровские князья удельные удерживали её более 100 лет; верейско-белозерские князья удельные - более 80 лет; кашинские князья удельные 1-й линии - более 60 лет в 14 веке); 2) дополнительных, нередко менявшихся на протяжении жизни князей удельных, пожалований земель и городов «в вотчину и в удел» князей удельных великими или «стольными» князьями, порой весьма значительных (как правило, из числа вновь приобретённых территорий или выморочных уделов в том же княжении); 3) совместных владений князей удельных с великими или «стольными» князьями, а также с другими князьями удельными (доли в столице княжества, сёла и другой местности в её округе, получение фискальных сборов, таможенных пошлин и доходов от административно-судебной деятельности).

Князья удельные обладали всей полнотой прав в отношении своих уделов и населения, за тремя исключениями. Размер дани в Орду и сопутствующих поборов определялся Ордой, а процедура и регулярность их сбора и выплат - договорами князей удельных с великими или «стольными» князьями. Права собственности князей удельных ограничивались верховными правами главы княжества (особенно в отношении его же пожалований); выморочные уделы оставались в том же княжении и поступали в распоряжение великого или «стольного» князя. Превращения уделов в самостоятельные государственные образования были очень редки: например, Моложское княжество вычленилось из Ярославского княжества, Пронское княжество - из Рязанского княжества. Князья удельные обязывались также «держать как своих» бояр и слуг вольных, состоявших в служебно-вассальных связях с великими или «стольными» князьями, но имевших вотчины и владельческую «оседлость» в уделах. Князей удельных «отпускали» на княжение обычно в возрасте 15-20 лет. При этом, согласно завещанию отца, князьями удельными формально считались дети и отроки фактически любого возраста. В ряде случаев образование уделов князей удельных происходило ещё при жизни отца. В большинстве княжеств уделы были компактными, в Московском великом княжестве с конца 14 века владения князей удельных состояли из двух, трёх (а порой и более) не соседствующих территорий.

Князья удельные являлись высшей административно-судебной инстанцией для подвластного им населения. Дворы князей удельных (смотри также Государев двор) включали в 14-15 веках основную массу их вассалов - служилых бояр и слуг вольных (главным образом землевладельцев из их уделов), обязанных военной службой своим князьям. К участию в военных действиях привлекались также «служние люди» князей удельных низших рангов. При князьях удельных существовали собственные Боярские думы, в которые входили представители местных родовитых боярских кланов, занимавших главные путно-дворцовые должности в уделах (смотри Дворцы, Думные чины, Путь). Административно-судебное управление на местах осуществляли наместники и волостели, получавшие кормления от князей удельных. При господстве в 14-15 веках вассально-ленных связей увеличение количества князей удельных способствовало тому, что численность привилегированных слоёв общества заметно выросла, их землевладение (вотчинное и условное) расширилось, институт княжеской власти развивался и подвергся унификации, а процессы внутренней колонизации уделов в целом (но прежде всего личных доменов князей удельных) сопровождались экономическим подъёмом. Во владениях князей удельных шла консолидация местных элитарных групп, горожан, возникали и укреплялись местные церковные корпорации (ранняя история Троице-Сергиева, Кирилло-Белозерского, Иосифо-Волоколамского, Пафнутьево-Боровского и многих других монастырей была тесно связана с князьями удельными из московских Рюриковичей), на этой основе происходил культурный подъём, связанный с рождением новых книжных центров вне столичных городов, местных школ иконописи и т.п.

В политическом плане князья удельные в 14 веке при всех внутренних противоречиях в целом укрепляли военный потенциал и в определённой мере гарантировали стабильность династий великих и самостоятельных княжеств. Ситуация изменилась в 1-й половине 15 века. Военно-политическая борьба в Твери в 1400-1405, 1410-13 и в 1425 привела к резкому сужению политического значения местных князей удельных и укреплению власти великого князя тверского Бориса Александровича. Итогом Московской усобицы 1425-53 стала насильственная ликвидация великим князем московским Василием II Васильевичем Тёмным местных уделов, в том числе принадлежавших его политическим сторонникам. При этом социальная роль уделов как института, регулировавшего отношения семьи правящего князя, в целом сохранялась: духовная Василия II предусматривала выделение трёх новых уделов его младшим сыновьям и подтверждала (с расширением) существование удела второго по старшинству сына Юрия Васильевича. Последний открытый политический конфликт в Московском великом княжестве между князьями удельными и великим князем московским произошёл в 1480. В 14-15 веках насчитывалось более 25 князей удельных Тверского великого княжества и немногим менее 25 князей удельных Московского великого княжества. Вдовы великих, «стольных» князей и князей удельных с их владениями по статусу во многом были близки князьям удельным с их княжениями.

В Русском государстве конца 15 - 16 веков существовало всего 9 князей удельных. Со смертью сыновей князя Бориса Васильевича - волоцкого князя Фёдора Борисовича (1513) и рузского князя Ивана Борисовича (1503) - пресеклась линия волоцко-рузских князей удельных. Ещё в 1490-е годы князья удельные перестали быть младшими партнёрами государей в международных договорах. Великий князь московский Иван III Васильевич в завещании 1503 резко ограничил права и доли младших сыновей в столице и её округе, вообще их прерогативы, имевшие хоть какое-то общегосударственное значение (запрет на чеканку денег, ограничение судебных функций князей удельных, прежде всего, в процедуре «смесных» судов, и т.п.). Трое из четырёх князей удельных не получили разрешения на брак и умерли бездетными (князь Юрий Иванович - в тюрьме после легко подавленной попытки в декабре 1533 оспорить верховную власть у малолетнего племянника - Ивана IV Васильевича). Младший сын Ивана III, князь Андрей Иванович, получил завещанный ему удел от старшего брата великого князя московского Василия III Ивановича только в 29 лет, а разрешение жениться - в 43 года, после рождения у самого великого князя московского двух сыновей. Андрей Иванович умер в тюрьме после неудачного мятежа летом 1537. Его сын Владимир Андреевич после быстро провалившейся попытки в марте 1553 представить его претендентом на трон в дни болезни царя, после ряда опал, смены его удела и двора был отравлен в 1569. Статус князя Юрия Васильевича (младшего больного брата Ивана IV) как князя удельного в 1547-48 и 1560-63 годах был сугубо формальным, равно как и царевича Дмитрия Ивановича, отправленного в Углич «на удел» в возрасте 1,5 лет.

Уже в 1-й половине 16 века политическое и социальное значение князей удельных резко уменьшилось, что было связано: с принципиальными переменами в статусе московского государя после ликвидации зависимости от Орды (1480) и включения Русского государства в широкую систему международных связей; с развитием сословных структур, новыми тенденциями в организации центральных и местных органов власти, а также военного дела; с изменениями в отношениях великого князя московского (с 1547 - царя) с привилегированными слоями общества и обществом в целом (переход к подданству). Категория князей удельных ещё некоторое время сохранялась как традиционный пережиток предшествующей эпохи, как институт, отражавший локальные особенности развития некоторых регионов. При всех ограничениях статуса князей удельных Московского великого княжества (Русского государства) в 15-16 века, они в рамках своей княжеской ветви никогда не превращались в князей служилых, а в ряде случаев в 15 веке эмигрировали, главным образом в ВКЛ.

В ВКЛ князья удельные просуществовали примерно такое же время, как и в Северо-Восточной Руси. Ими становились младшие братья, но главным образом младшие сыновья литовского князя Гедимина и потомки последних (прежде всего сыновья и внуки князя Ольгерда). Статус князей удельных в ВКЛ в целом был менее определённым, чем в Северо-Восточной Руси. На развитие института князей удельных серьёзно повлиял исход битвы на реке Ворскла (1399), а также военная борьба за великокняжеский трон в 1430-х годах, когда многие из князей удельных погибли. Заключение Кревской унии 1385 и принятие католичества большинством членов династии Гедиминовичей и литовской знати привели к неравноправию православных князей удельных и боярства на бывших древнерусских землях. Активная борьба с Тевтонским орденом и наступательная  восточная политика ВКЛ во 2-й половине 14 - 1-й трети 15 века требовали консолидации правящих групп. Политическое значение князей удельных значительно уменьшилось при великом князе литовском Витовте (особенно после 1404), главным образом в результате перестройки местного управления и ликвидации ряда уделов, а окончательно сошло на нет в 1470-80-х годах, в правление великого князя литовского и польского короля Казимира IV (особенно после провала так называемого заговора князей в 1481). Во владение князьям удельным в ВКЛ обычно передавались завоёванные или присоединённые территории бывших древнерусских земель и княжеств (Пинского, Киевского, Копыльского и Слуцкого, Трубчевского, Вельского, Мстиславского). Ликвидации категории князей удельных в ВКЛ способствовали перемены в сословном и административно-государственном устройстве при Витовте, а также, в конце 15 - 1-й трети 16 века, активное привлечение князей удельных в великокняжескую раду и на высокие административные и судебные должности (наместников и воевод). Пожалования им других земель в вотчину (а не в качестве уделов), включение отрядов, выставляемых князьями удельными, в унифицировавшуюся систему военной службы также в целом ряде случаев способствовали переходу князей удельных в статус служилых князей.

Лит.: Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства. П., 1918. М., 1998; Черепнин Л. В. Русские феодальные архивы XIV-XV вв. М.; Л., 1948. Ч. 1; Каштанов С. М. Социально-политическая история России конца XV - первой половины XVI в. М., 1967; он же. Финансы средневековой Руси. М., 1988; Зимин А. А. Россия на пороге нового времени. М., 1972; он же. Дмитровский удел и удельный двор во второй половине XV - первой трети XVI в. // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1973. Вып. 5; он же. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М., 1982; он же. Витязь на распутье. Феодальная война в России XV в. М., 1991; Флоря Б. Н. О путях политической централизации Русского государства (на примере Тверской земли) // Общество и государство феодальной России. М., 1975; Назаров В. Д. Дмитровский удел в конце XIV – середине XV в. // Историческая география России. XII - начало XX в. М., 1975; он же. Из истории центральных государственных учреждений России середины XVI в. // История СССР. 1976. №3; Семенченко Г. В. Управление Москвой в XIV-XV вв. // Исторические записки. М., 1980. Т. 105; он же. К изучению статьи 100 Судебника 1550 г. // Источниковедение отечественной истории. 1981. М., 1982; Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-XIV вв. М., 1984; он же. Внутриполитические договоры московских князей XIV в. // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2008. №1(50); Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). М., 1985; Клюг Э. Княжество Тверское (1247-1485 годы). Тверь, 1994; Горский А. А. Русские земли в XIII-XIV вв. М., 1996; Богданов С. В. «Завещание» Михаила Ярославича Тверского и удельная система Тверского княжества в середине XIV в. // Михаил Тверской: личность, эпоха, наследие. Тверь, 1997; Тюльпин А. Т. Политическая история великого княжества Тверского в первой четверти XV в. // Там же; Русина О. В. Ciвepcькa земля у cклaдi Великого князiвства Литовського. Kиїв, 1998; Фетищев С. А. Московская Русь после Дмитрия Донского 1389-1395 г. М., 2003; Гудавичюс Э. История Литвы с древнейших времен до 1569 г. М., 2005.