Дмитрий Иванович Углич

ДМИТРИЙ ИВАНОВИЧ [19(29).10.1582, Москва - 15(25).5.1591, Углич; похоронен 22 мая (1 июня) в Спасском соборе Углича, вскоре после 8(18).6.1606 перезахоронен рядом с отцом в Архангельском соборе Московского Кремля], царевич. Из династии московских Рюриковичей, сын царя Ивана IV Васильевича Грозного и его шестой венчанной жены М. Ф. Нагой. По распоряжению Ивана IV в последнем варианте завещания (подтверждено царём Фёдором Ивановичем) получил в удел Углич с уездом. В первую же ночь после смерти Ивана IV 18(28).3.1584 родственники царицы М. Ф. Нагой были арестованы и удалены из Кремля (позднее большинство из них направлены на воеводства в дальние города Казанского края, а потом и Сибири, некоторые лишены думных чинов и отправлены в ссылку). Дмитрий Иванович вместе с матерью  24.5(3.6).1584, за неделю до торжественного венчания на царство Фёдора Ивановича, в возрасте чуть более 1,5 лет был отправлен на удел вопреки  политической традиции конца 14 - середины 16 века (младшие сыновья в правящей семье получали удел по достижении ими 15-18, 23 лет и более). Это отстраняло от политической жизни сопровождавших царевича представителей рода Нагих и его самого как возможного наследника царя Фёдора Ивановича, не имевшего собственных детей. Внутреннее устройство удела Дмитрия Ивановича также не соответствовало традиции. Формально Дмитрий Иванович обладал полнотой прав удельного князя в границах всего удела, о чём свидетельствует данная от его имени жалованная грамота от 17(27).3.1585 Угличскому Покровскому монастырю. Однако реально власть опекунов царевича распространялась только на скромный штат дворцовых и придворных служителей, лишь частично формировавшийся за счёт местных детей боярских. Финансовыми и судебно-административными прерогативами обладали приказные люди, назначенные московскими властями (весной 1585 - дьяк О. Власьев; не позднее осени 1590 - дьяк М. Битяговский), а также выбранные на месте губной староста и городовой приказчик, независимые от царевича и его окружения. Суммы на содержание Дмитрия Ивановича, его родственников и служителей определялись в Москве и выдавались в Угличе назначенными центральной властью дьяками, они же фактически осуществляли политический надзор за родственниками царевича. Всё это нередко вызывало конфликты. По свидетельству иностранных авторов, Дмитрий Иванович и его мать были исключены из «многолетия» на ектениях членам царской семьи.

По свидетельству лиц из ближайшего окружения Дмитрия Ивановича, он страдал «падучей немочью» (эпилепсией); М. Ф. Нагая обвиняла М. Битяговского в намеренном содержании юродивой, провоцировавшей у её сына приступы болезни. Вскоре после отправки царевича в Углич распространились слухи; согласно одному из них, Дмитрия Ивановича и его близких пытались отравить, главой заговора назывался боярин Борис Фёдорович Годунов (синхронно зафиксировано Г. Д. Флетчером и Дж. Горсеем). По другим слухам, записанным через 15-20 лет, царевич или собирался «ехать в Москву» отстранять от власти «недостойных дворян» (И. Масса), или же развлекался казнью игрушечной саблей снежных фигур вельмож, начиная с фигуры Бориса Годунова (К. Буссов; в несколько ином виде - Авраамий Палицын).

Дмитрий Иванович погиб во время прогулки во дворе дворца. Почти сразу в Угличе произошло выступление горожан, были убиты дьяк М. Битяговский, которого Нагие и угличане сочли главой заговора, и обвинённые Нагими в убийстве царевича Д. М. Битяговский, Н. Качалов, О. Волохов (сын мамки Дмитрия Ивановича) и др. 18(28). 5.1591 в Углич вступил отряд стрельцов под командой Т. В. Засецкого. 19(29) мая по распоряжению царя Фёдора Ивановича и Думы в город для расследования прибыла следственная комиссия во главе с боярином князем Василием Ивановичем Шуйским, её членами были близкие к Б. Ф. Годунову лица - окольничий А. П. Клешнин, думный дьяк Е. Вылузгин. В её работе принял участие и митрополит Крутицкий Геласий, приехавший на погребение царевича. Следственное дело сохранилось частично (63 склейки, порядок которых был нарушен архивистами 18 века). Их правильную последовательность путём палеографического анализа восстановил В. К. Клейн, выявивший также среди по преимуществу беловых копий показаний отдельные подлинники (в том числе 3 челобитные). К концу мая было опрошено не менее 140 человек, в том числе прямые очевидцы гибели царевича (его мамка, кормилица и постельница; малолетние жильцы, стряпчий), А. А., М. Ф. и Г. Ф. Нагие, духовные и приказные лица, горожане. В деле содержались 2 версии показаний о смерти Дмитрия Ивановича: насильственной (М. Ф. Нагой, царица и в определенной степени А. А. Нагой) и ненасильственной (все очевидцы событий и др.). 2(12) июня итоги расследования  были   зачитаны А. Я. Щелкаловым Фёдору Ивановичу и Освящённому собору во главе с патриархом Иовом. Были утверждены главные выводы: смерть Дмитрия Ивановича признавалась случайным следствием внезапного приступа болезни во время игры в ножички и характеризовалась как «самозаклание». Собор возложил на светскую власть определение вины и наказания виновных в мятеже и произошедших во время него убийствах. Мать Дмитрия Ивановича была пострижена в монахини и определена в Никольский монастырь на реке Выкса, Нагие отправлены в ссылку, некоторые горожане казнены, свыше 200 человек (по сообщению Авраамия Палицына) были заключены в тюрьмы или сосланы в Предуралье, а позднее в Сибирь.

Обстоятельства смерти Дмитрия Ивановича в условиях нараставшего в стране системного кризиса, приведшего к Смутному времени, дали толчок к рождению 2 легенд, одно время бытовавших параллельно. В 1590-е годы оформилась народно-утопическая легенда о «царевиче-избавителе» Дмитрии Ивановиче, законном наследнике московских Рюриковичей, согласно которой он остался жив и после «законного» воцарения избавит народ от «боярских насилий» и разного гнёта. Эта легенда стала одним из главных лозунгов антиправительственных восстаний и движений Смутного времени (проявилась в деятельности Лжедмитрия I, Лжедмитрия II, И. М. Заруцкого, М. Мнишек), сохранила отчасти своё антиправительственное значение и позднее. В противовес ей вскоре после воцарения Василия Ивановича Шуйского была создана церковная легенда о мученике и чудотворце «невинно убиенном царевиче Дмитрии Ивановиче», призванная связать смерть Дмитрия Ивановича с боярами-заговорщиками, а также дискредитировать политические лозунги волнений на юге страны летом 1606, вскоре переросших в Болотникова восстание 1606-07. Её оформление во многом обязано выводам комиссии [глава - ростовский митрополит Филарет (Романов); входили астраханский епископ Феодосий, 2 архимандрита московских Новоспасского и Андрониковского монастырей и 4 боярина – князь И. М. Воротынский, П. Н. Шереметев, Г. Ф. и А. А. Нагие], направленной в Углич Василием Шуйским 20(30).5.1606, на следующий день после избрания его царём. По данным комиссии, чудотворения от «нетленного тела» царевича начались в Угличе сразу после его «обретения» и продолжались в Москве, куда гроб с его телом был доставлен 3(13).6.1606 (по мнению большинства иностранных авторов, привезённое тело принадлежало недавно умершему или убитому юноше). Не позднее 10(20).6.1606 было принято решение о канонизации Дмитрия Ивановича.

От имени царя Василия Шуйского, М. Ф. Нагой и бояр уже в 20-х числах мая 1606 по стране рассылались грамоты, в кратком виде содержавшие новую официальную версию событий 1591: Б. Ф. Годунов обвинялся в том, что «пресёк царский корень», покусившись на престол, стал вдохновителем невиданного злодеяния, поручив при этом организацию преступления А. П. Клешнину. В полном виде эта трактовка вошла в так называемую вторую окружную грамоту (июнь - начало июля 1606). К такой интерпретации событий 1591 восходит большинство сочинений о Смуте (особенно ранних), а в конечном итоге - и Житие царевича Дмитрия Ивановича (известно не менее 4 разновидностей его текста 17 - начала 18 века, в том числе авторских; наиболее ранняя - в 2 редакциях Четьих Миней Г. Тулупова). Большинство современных учёных признают смерть Дмитрия Ивановича случайной, хотя и по-разному интерпретируют ход событий и их ближайшие последствия. Часть историков оставляют вопрос открытым, исходя из современного состояния источников (А. А. Зимин при этом скорее склонялся к версии убийства Дмитрия Ивановича), но никто не настаивает на официально признанной в 1606 году версии.

Лит.: Клейн В. К. Дело розыскное 1591 году про убивство царевича Димитрия Ивановича на Угличе. М., 1913; Голубцов И. А. «Измена» Нагих // Уч. зап. Института истории Российской ассоциации научных институтов общественных наук. М., 1929. Т. 4; Станиславский А. Е. К истории второй «окружной» грамоты Шуйского // Археографический ежегодник за 1962 год. М., 1963; Скрынников Р. Г.  Россия  накануне  «Смутного времени». 2-е изд. М., 1985; Зимин А. А. В канун грозных потрясений. М., 1986; Кобрин В. Б. Иван Грозный. М., 1989; Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584-1605 годы). СПб., 1992; Чистов К. В. Русская народная утопия. СПб., 2003.