Бёме Якоб

БЁМЕ Якоб (Вöhme, Воете) (1575, Альт-Зайденберг, близ Гёрлица - 17.11.1624, Гёрлиц), немецкий религиозный мыслитель и философ. Сын зажиточного крестьянина, Бёме получил скудное образование, в юности пас скот, был учеником сапожника, затем мастером и владельцем сапожной лавки в Гёрлице, впоследствии сменил ремесленничество на малодоходную торговлю. Был примерным семьянином и отцом четверых детей. Бёме не признавал иных авторитетов, кроме библейского текста и собственной души; из его книжных источников можно с уверенностью назвать лишь тексты Парацельса и В. Вейгеля.

Присущие Бёме черты визионерства и харизматического лидерства в соединении с его религиозной неортодоксальностью вызвали гонения со стороны официальной лютеранской церкви, но в то же время привлекли к нему в последние годы жизни немало сторонников, давших ему почётный титул - Немецкий философ (латинский - Philosophus Teutonicus).

Бёме принадлежат 9 основных произведений, в том числе «Aurora, или Утренняя заря в восхождении» (1612 год, русский перевод – 1914 год), «О троякой жизни человека» (1619 год), «О вочеловечении Иисуса Христа» (1620 год), «Об обозначении вещей» («De signatura rerum», 1622 год), «О выборе по благодати» (1623 год), «Mysterium magnum» (1623 год, издано в 1640 году), 11 теоретических и 11 практических (религиозно-наставительных) трактатов, 8 полемически-апологетических сочинений и 79 писем («посланий»), часть которых считается самостоятельными трактатами. Все они написаны между 1612 и 1624 годами. При жизни был издан только сборник «Christosophia, или Путь ко Христу» (1624 год, русский перевод – 1994 год).

Учение Бёме, иногда называемое «теософией», представляет собой оригинальный сплав философских, натурфилософских и религиозных идей с мифопоэтическими образами, соотнесённый с критически обработанной лютеранской теологией, а также некоторыми иными традициями - оккультной, каббалистической, алхимической. В умозрении Бёме понятийное неотделимо от образного, предметы умозрения часто предстают у него в виде описания конкретно-чувственных качеств, то есть понимаются и переживаются символически. В этом же надо видеть основу типологического сходства его творчества с традициями (например,  гностицизмом), о которых он мог знать лишь косвенно или не знал вовсе.

Основной мотив «богомудрия» Бёме - стремление очистить исказившуюся традицию и таким образом установить вечный религиозный мир в обществе, а индивиду дать образец «истинного христианского процесса» (духовно-спасительной практики). Центральная религиозно-философская идея Бёме - самооткровение Бога (откровение Бога для себя самого), реализующееся как динамика абсолютной личности. Бог в себе есть, по Бёме, вечное ничто, «безоснова» (или «беспричина»), абсолютный субъект свободы, «чистая Божественность», вечное единое; Бог для себя - безначальная воля, создающая себе объект. В качестве таковой она - «вечное око» и в то же время «зерцало Бога». В силу своей бесконечной свободы Бог и вечно пребывает в ничто, и является «волей к нечто», то есть к самооткровению, которое начинается с «самовмещения» (актуализации потенции) «беспричинной воли» (Отца как лица Троицы) в себе самой. Таким образом, Отец вечно рождает совечного себе Сына (вечное Слово, «Сердце»). Для дальнейшего откровения воля должна «выйти из себя»; это «исхождение» Бёме называет Святым Духом, а его результат - самообозримостью Бога, Премудростью, софийно-телесным, произнесённым Словом, в котором единый Бог открывает себя в качестве Троицы, вместе с Девой-Премудростью составляющей Святую Четверицу.

В процессе самооткровения как «вечной игры» Бога воля с необходимостью порождает «противоволю». Бёме понимает мир как реализующий изначальную божественную свободу процесс превращения внутреннего (духа, свободы) во внешнее (материю, относительную несвободу, заключающую в себе, однако, возможность возвращения к свободе) и проявления первого через второе - воплощения изначально чисто духовного Слова, то есть как процесс его символизации. Первый этап этого движения - «вечная природа», мир чистых сущностей, где взаимосложение воли и противоволи приводит к «сжатию», порождающему «огненную молнию», два аспекта которой (огонь и свет) образуют соответственно «царство мрака» («1-й принцип») и «царство радости» («2-й принцип»). В последнем Слово становится оформленным. Результат взаимодействия двух «принципов» - материальная природа («3-й принцип») и человек. Бытие бесконечно многих сущностей, обусловленное оформлением Слова, Бёме называет «имагинацией», воображением (то есть «вхождением в образ»), а её восприятие человеком в аспекте множественности - «фантазией» (наваждением). Символическое самораскрытие Слова совершается не механически, а свободно, поэтому Абсолют предстаёт в нём и как «Бог любви», и как «гневный Бог» и, давая раскрыться своей свободе, выступает и как добро, и как зло.

На основе своего символизма Бёме строит идею естественного языка (позднее популярную у романтиков): каждое слово заключает в себе не только смысл, но и бытие, поэтому форма слова не безразлична к смыслу, а есть его прямое проявление. В Боге форма и смысл Слова полностью совпадают; на уровне материальной природы, в словах человеческих языков это совпадение лишь потенциально. Бог как «чистая божественность», по Бёме, трансцендентен и самодостаточен, но как вечно разыгрывающий самооткровение он имманентен всему, что разыгрывает. Эта «игра» - речь Бога, вблизи от своего источника звучащая чисто и громко, а в наибольшем отдалении от него, на уровне материальной природы, - глухо, тихо и искажённо. Однако в человеческом духе, свобода которого есть прямое продолжение свободы Бога, заключена возможность обратного вхождения в царство вечно неомрачённого духа, обратного превращения внешнего во внутреннее. В трактовке «христианского процесса» Бёме следует мистической традиции: человек спасается, гася в себе «самостность» и становясь чистым проводником Слова. Обращаясь внутрь себя посредством смирения и отрешённости, душа перестаёт быть лишь зеркалом Духа и обретает субстанциальное тождество с ним, а звучащее Слово, получая таким образом своё эхо, воплощает и символически оформляет себя. Восстановление изначальной целостности человека, нарушенной грехопадением, Бёме вслед за алхимиками видит и в возможности достижения андрогинного единства «первого Адама» (и Христа), что приведёт к новому рождению человека как причастного к вечности и свободного существа. «Утренняя заря» возрождения истинной религии, предвозвещающей «день Божий», и есть смысл той миссии, к которой Бёме чувствовал себя призванным.

Оптимистический монизм Бёме выходит за пределы мироощущения барокко с его экстатической антитетикой и пессимизмом и роднит его с духом Нового времени. Диалектический динамизм и символизм делают его одним из предшественников немецкой идеалистической философии конца 18 - начала 19 веков. Идеи Бёме вызвали широкий резонанс в мировой культуре: их воздействие испытали политики (в Англии Карл I, в России Александр I), религиозные группы и мыслители (главным образом протестантские), идейные течения (розенкрейцерство, масонство, антропософия), отдельные представители естествознания 17 - начала 19 веков (И. Ньютон, И. В. Риттер), литературы и искусства (немецкая поэзия эпохи барокко, Новалис, Л. Тик, Ф. О. Рунге, У. Блейк), философии (Ф. Баадер, Ф. В. Шеллинг, Г. В. Ф. Гегель, А. Шопенгауэр) и психологии (К. Г. Юнг). В России мировоззрение Бёме было близко членам масонского кружка Н. И. Новикова, философам Вл. С. Соловьёву и Н. А. Бердяеву.

Соч.: Sämtliche Schriften / Hrsg. W. E. Peuckert. Stuttg., 1955-1961. Bd 1-11; Die Urschriften / Hrsg. von W. Buddecke. Stuttg., 1963-1966. Bd 1-2; Werke. Fr./M., 1997; Теософия. СПб., 2000.