Иван IV Васильевич Грозный

ИВАН IV ВАСИЛЬЕВИЧ Грозный [25.8.1530, Москва или село Коломенское, близ Москвы - 18(28).3.1584, Москва; похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля], великий князь московский и владимирский (1533-47), первый русский царь (1547-84). Из династии московских Рюриковичей, старший сын Василия III Ивановича и его 2-й жены Е. В. Глинской. Был женат шесть раз: с 3.2.1547 - на А. Р. Захарьиной-Юрьевой; с 21.8.1561 - на Марии Темрюковне; с 28.10.1571- на Марфе Васильевне Собакиной (? - 13.11.1571); с конца апреля – мая 1572 - на Анне Алексеевне Колтовской [около 1554-56 - 5(15).4.1626; пострижена в монахини осенью 1572] ; с осени 1574 - на Анне Григорьевне Васильчиковой (смотри в статье Васильчиковы) (? - 9.12.1576); с 6.9.1580 - на М. Ф. Нагой. Возможно, состоял также в «невенчанном» браке с вдовой дьяка Мелентия Иванова - Василисой (? - не позднее 1578/79). Имел 8 детей, в том числе Ивана Ивановича и Фёдора Ивановича (от 1-го брака), Дмитрия Ивановича (от 6-го брака).

Наследственные права Ивана IV Васильевича были закреплены Василием III Ивановичем в 1531 году: подданные присягнули годовалому княжичу и его родителям; с удельными князьями Юрием Ивановичем и Андреем Ивановичем были заключены новые договоры, теперь все их обязательства адресовались не только на имя Василия III, но и на имя его сына. Прерогативы Ивана IV Васильевича как великого князя не нарушались ни после смерти его отца (4.12.1533) во время начавшегося боярского правления 1530-40-х годов, ни после смерти Е. В. Глинской (3.4.1538) - правительницы и опекунши сына. Соперничество правящих боярских «партий» сопровождалось актами насилия, происходившими порой на глазах великого князя в кремлёвских дворцах.

В декабре 1543 Иван IV Васильевич впервые вмешался в политическую жизнь: по его приказу, причиной которого стали главным образом интриги близких к нему Воронцовых, псари убили на территории Кремля фактического главу Боярской думы князя А. М. Шуйского (смотри в статье Шуйские). В январе 1546 Иван IV Васильевич впервые сам возглавил войска для защиты от казанских ханов набегов. В 1546-47 по приказу великого князя осуществлены жестокие казни (были спровоцированы князьями Глинскими).

Начало царствования и время реформ. По инициативе митрополита Московского и всея Руси Макария 16.1.1547 состоялось венчание Ивана IV Васильевича на царство, что создавало отношения преемственности между властью русского царя и властью византийских императоров. Главной идеологической задачей царствования Ивана IV Васильевича становились в перспективе утверждение «единственной истинной веры» - православия, защита его чистоты и обеспечение «истинного спасения» душ своих подданных. Позднее (в 1564 в 1-м послании к князю А. М. Курбскому) царь рассматривал себя как преемника императора Константина Великого и выражал убеждение, что по отношению к людям, мешающим ему выполнять свои обязанности перед Богом, оправдано применение любых самых жестоких мер, что его власть всеобъемлюща и никому, кроме Бога, неподконтрольна.

Грандиозный пожар в Москве 21.6.1547 (сгорело до 25 тысяч дворов, около 200 храмов, погибло несколько тысяч человек) вызвал Московское восстание 1547, приведшее к падению Глинских. В придворных кругах и, видимо, самим царём случившееся было воспринято как «наказание свыше» за грехи. Чтобы умилостивить своего небесного заступника (Иван IV Васильевич был крещён у раки Сергия Радонежского), царь передал в сентябре 1547 в Троице-Сергиев монастырь огромную сумму - 7 тысяч рублей. Неудача Казанского похода 1547-48 и пожар 1.7.1548, когда от удара молнии сгорели все дворцовые здания (в том числе царский терем) в селе Воробьёво, трактовались его наставником и советником Сильвестром как «очевидные» знаки Божьего гнева «по грехам» царя и правящей элиты. Одновременно резко усилилось недовольство уездного дворянства, горожан, черносошных крестьян несправедливостью и притеснениями со стороны наместников и волостелей, насильственными решениями поземельных и других споров. В феврале 1549 на так называемом Соборе примирения (традиционно считается первым Земским собором) Иван IV Васильевич просил прощения перед Освящённым собором «со истинным покаянием... еже зле содеях»; обличил «насилия» и неправедный суд бояр в годы его малолетства, впрочем, пообещав не подвергать их опале за прежние злодеяния и в случае исков к ним осуществлять царский суд. Было принято также уложение о неподсудности в общем порядке служилых дворян наместникам и волостелям по большинству дел, а также, скорее всего, определены главные направления грядущих преобразований.

В 1548-52 годах царь трижды возглавлял Казанские походы и шесть раз - русскую армию полного состава в южное пограничье для отражения крымских ханов набегов. Завоевания Казанского ханства (1552) и Астраханского ханства (1556) предотвратили их возможное вассально-союзное подчинение Крымскому ханству, находившемуся под покровительством Османской империи. Кроме того, завоевания, несмотря на огромные материальные затраты в 1549-52, почти сразу дали значимый экономический эффект (доходы от торговли по Волжскому пути и эксплуатации рыбных ресурсов Волги, от хозяйственного развития юго-восточного и  восточного русского пограничья, освобождённого от угроз регулярных набегов, и др.). Успехи Русского государства привели к союзно-вассальному подчинению Ногайской Орды (1557), башкир (1557) и Сибирского ханства (январь 1555, сентябрь 1557). К середине 1550-х годов стало заметным влияние Русского государства на Северном Кавказе (в частности, в 1557 заключён договор с Кабардой), тогда же определился наступательный курс в отношении Крымского ханства, реализация которого оказалась особенно успешной в 1558-59. В разработке стратегических задач и приоритетов внешней политики, в её конкретном осуществлении важную роль играли В. М. Захарьин-Юрьев (смотри в статье Захарьины-Кошкины), А. Ф. Адашев и И. М. Висковатый. Все существенные решения по вопросам внешней и внутренней политики принимались царём совместно с Боярской думой или комиссией бояр при царе (смотри также Избранная рада), а в отдельных случаях (например, при ограничении местничества в 1550) - посредством общего совета на более широких сословных собраниях. Тем не менее, периодически возникавшая борьба различных кланов знати приводила к острым конфликтам (например, противостояние бояр по поводу присяги малолетнему сыну Ивана IV Васильевича Дмитрию Ивановичу во время тяжёлой болезни царя в марте 1553; оттеснение от рычагов власти в Москве на рубеже 1554 и 1555 Захарьиных-Кошкиных), однако не влекла за собой опалы с конфискацией недвижимости или казни [даже попытка бегства в Великое княжество Литовское (ВКЛ) боярина князя С. В. Ростовского в 1554 привела лишь к его сравнительно недолгой опале].

Иван IV Васильевич Грозный во главе войск, возвращающихся из Казанского похода 1552. Фрагмент иконописного изображения «Благословенно воинство небесного царя» («Церковь Воинствующая»), 1550-е годы. Третьяковская галерея (Москва).

Во внутренней политике период реформ 1550-х годов стал для Ивана IV Васильевича временем интенсивного обучения «царскому делу» и становления как правителя. Важнейшим направлением реформ стали преобразования в сфере права и судопроизводства - принятие Судебника 1550 (смотри в статье Судебники 15-16 века), а также изменение системы местного управления в ходе 2-го этапа губной реформы 1530-50-х годов, земской реформы 1555-1556. Резко возросла деятельность судебных инстанций в Москве - судных боярских комиссий, прежних центральных ведомств (дворцов и казны), формировавшихся приказов, собственно царского суда. Принятые в 1551-62 уложения, законы и нормы по объёму практически равнялись Судебнику 1550 (они кодифицировались в виде специальных правовых сборников и распространялись на местном уровне центральными ведомствами).

Реформы 1550-х годов и активная внешняя политика сопровождались ростом государственных налогов, в 1549-51 были отменены финансовые привилегии церковных землевладельцев: налоги в государственную казну должны были вноситься со всех видов земельной собственности. В 1550-е годы введены новые налоги, унифицированы единицы налогообложения и дифференцирована величина налогов в зависимости от владельческой принадлежности земель, наложен запрет на несанкционированное приобретение церковными корпорациями городской и сельской недвижимости (1550-51), описание большинства уездов упорядочило документирование налоговой базы. Масштабные описания уездов и последовавшие затем массовые испомещения (с конца 1540-х годах) отчасти и временно удовлетворили потребности служилых дворян в обеспечении землёй; Уложение о службе 1556 уравняло её нормы (количество и вооружение выставляемых боевых холопов) в зависимости от размеров и качества земельных владений, подтвердило получение денежного жалованья из центральных учреждений знатью и рядовыми дворянами после отмены кормлений; всеобщие смотры дворян в 1555 и 1556 ввели в практику строгий учёт несения ими военной службы и соответствия её качества земельному и денежному обеспечению. На 1550-е годы пришёлся решающий этап в формировании стрелецкого войска как особого вида войск, интенсивно развивалась артиллерия (осадная и крепостная).

Иван IV Васильевич вникал в канонические вопросы, церковно-служебный обиход, административное устройство и внутренняя жизнь Русской православной церкви на Стоглавом соборе (1551; на нём «вечным благословением» одобрены Судебник 1550 и образец уставной земской грамоты), других церковных соборах. На соборах 1553 и 1554, осудивших еретические воззрения М. С. Башкина и его единомышленников, бывшего игумена Троице-Сергиева монастыря Артемия, царь выступал как «защитник чистоты» православия.

В 1558-59 годах резко обострилась проблема выбора дальнейшей внешнеполитической стратегии Русского государства. А. Ф. Адашев стремился сохранить активность на южном и западном направлениях, достигнув длительного компромисса с ВКЛ. Его программа включала совместное с ВКЛ наступление на Крымское ханство, отказ от претензий на русскийеземли в составе ВКЛ и нейтралитет последнего в отношении русской политики в Ливонии. В январе 1558 Иван IV Васильевич для оказания давления на руководство Ливонского ордена предпринял поход в  восточную Ливонию, что положило начало Ливонской войне 1558-83. В 1558-59 русские войска завоевали  восточную и часть центральной Ливонии, в марте 1559 последовало заключение при посредничестве Дании перемирия с Ливонским орденом на полгода. Это соглашение оказалось ошибкой и продемонстрировало невыполнимость программы Адашева: в августе 1559 Орден перешёл под протекторат ВКЛ, власти которого предложили антирусский союз крымскому хану. В этих условиях для Ивана IV Васильевича приоритетом стала наступательная политика на западе. С этим было связано падение наиболее влиятельных деятелей периода реформ 1550-х годов - Сильвестр постригся в монахи в начале 1560, Адашев в мае 1560 был отправлен воеводой в действующую армию.

Политика Ивана IV Васильевича в 1-й половине 1560-х годов. Смерть царицы А. Ю. Захарьиной-Юрьевой (7.8.1560) повлекла за собой обвинения в её отравлении и чародействе в адрес Адашева и Сильвестра; состоявшийся соборный суд заочно (вопреки позиции митрополита Макария) осудил их. Иван IV Васильевич решил править самостоятельно и решительно изменил свои отношения с элитой. Он не хотел больше делиться властью ни с кем из своих подданных, он один «волен подвластных миловати и казнити». Иван IV Васильевич стремился управлять государством с помощью сравнительно узкой группы лиц, в преданности которых он мог быть уверен. В завещании, составленном в 1561 году, он назвал имена тех, кому доверял управление страной в случае своей смерти в малолетство царевича Ивана Ивановича. В регентский совет не вошли представители «первостатейной» знати, царь включил в него родственников умершей жены и новых фаворитов. В 1562-63 нарастали репрессии против знати (опалы князя И. Д. Вельского, князей Воротынских, постриг князя Д. И. Курлятева, казни Адашевых и их родственников), обострялись её отношения с царём. Был арестован двоюродный брат царя князь Владимир Андреевич, его мать была пострижена в монахини. Эти действия Ивана IV Васильевича привели к серьёзным трениям между ним и правящей элитой, многие знатные лица попали в опалу.

Успешный для Ивана IV Васильевича ход Ливонской войны в 1560 привёл к принципиальному изменению ситуации в Прибалтике: в 1561 Ливонский орден в целом вошёл в состав ВКЛ, Эстляндия с Ревелем перешли под власть Швеции, а крупные острова в Балтийском море - под власть Дании. Со Швецией и Данией Иван IV Васильевич в 1561-62 годах заключил перемирия, причём все стороны отказывались от союза с ВКЛ. Начало военных действий против ВКЛ также было успешным, в результате Полоцкого похода 1562-63 был взят Полоцк. Однако уже с января 1564 последовали крупные поражения, а к осени стране пришлось воевать на два фронта (также против набегов отрядов Крымского ханства). Военные и дипломатические неудачи, по убеждению царя, явились следствием невыполнения его приказов, нерадивости знатных воевод и бояр. Продолжались внесудебные расправы, без суда и следствия были казнены заслуженные бояре князь М. П. Репнин и князь Ю. И. Кашин. Возросло число побегов в ВКЛ, отдельные случаи были особенно болезненными для Ивана IV Васильевича (бегство видного воеводы боярина князя А. М. Курбского, которого царь знал с юности, неудачная попытка бегства царского фаворита князя П. И. Горенского). Убийство без суда и следствия летом 1564 князя Д. Ф. Овчинина-Оболенского-Телепнёва привело к протесту некоторых членов Боярской думы во главе с митрополитом Афанасием, заявивших о неприемлемости такого поведения для православного царя.

Время опричнины. Для сосредоточения власти в своих руках и для создания опоры из верных ему людей Иван IV Васильевич ввёл в январе 1565 опричнину - личный («царский») удел на части территории страны (при этом подавляющее большинство уездов с основным населением страны, существовавшие институты власти, приказы и другие органы управления остались в другой части страны - земщине). Создание опричнины, сопровождавшееся указом о праве царя карать внесудебным порядком казнью с конфискацией имущества «своих изменников и непослушников», имело для Ивана IV Васильевича сакральное, политическое и практическое значение. Она становилась и своеобразной попыткой осуществления его политического идеала. Корпус опричников (первоначально 1 тысяча человек, резко увеличился с 1567) стал в руках царя его защитой, надзирательно-карательным органом в отношении всех сословий земщины, орудием насильственного установления «идеального» порядка в стране. Постепенно (особенно с конца 1566) жизнь опричников, прежде всего, опричного двора (первоначально насчитывал около 100 человек, позднее - более 300), выстраивалась царём по образцу своеобразной монашеской общины: многократные церковные службы, общие трапезы, сопровождаемые чтением душеспасительных текстов, где чтецом нередко был сам царь, исполнявший также роли сурового наставника и «игумена» опричной «братии». В январе 1567 года царь выехал из Кремля и обосновался в отстроенной опричной московской резиденции (располагалась в районе современных зданий МГУ на Моховой улице), а в феврале принимал шведских послов в своей укреплённой резиденции - «новой Александровской слободе» (ныне город Александров).

Иван IV Васильевич. Скульптурная реконструкция по черепу. Автор - М. М. Герасимов.

В конце июня 1566 царь созвал Земский собор для решения вопроса о продолжении Ливонской войны или о принятии условий перемирия с ВКЛ. Участники собора, представлявшие исключительно сословия и сословные группы земщины, рекомендовали отвергнуть условия мира, предложенные литовской стороной (раздел Ливонии в соответствии с завоёванными каждой стороной землями, заключение наступательного антишведского союза и будущий передел отвоёванных у Швеции территорий в северной Ливонии), и продолжить войну. Тогда же группа дворян подала коллективную челобитную об отмене опричнины (позднее инициаторы акции были казнены).

Военные кампании 1567-69 были в целом неудачны для русских войск. В феврале 1567 года был заключён предварительный договор о союзе со шведским королём Эриком XIV, однако после прихода к власти союзника ВКЛ короля Юхана III (осень 1568) заключить союз со Швецией стало невозможно. В 1568-69 Иван IV Васильевич готовил создание в Ливонии вассального государства, в связи с чем, опираясь на союз с Данией, провозгласил королём Ливонии датского принца Магнуса (июнь 1570). Однако после заключения между Данией и Швецией Штеттинского мира 1570 рассчитывать на помощь Дании в Ливонии также не приходилось. Одновременно на южные земли Русского государства в 1568 состоялось не менее трёх крупных набегов крымских татар. Летом 1569 года состоялся поход турецко-крымской армии при участии ногайцев: после 10 дней осады Астрахани войска 26 сентября двинулись назад, понеся при возвращении большие потери. В июне 1569 в Вологде состоялись тайные переговоры с английским послом Т. Рандольфом, которому царь под угрозой лишения Московской компании её торговых привилегий навязал текст военно-политического союзного договора, включавший пункт о взаимном предоставлении права на политическое убежище монархам с семьями и казной при неблагоприятных обстоятельствах (в 1570 королева Елизавета I Тюдор в тайном порядке согласилась на предоставление убежища Ивану IV Васильевичу с семьёй, но отказалась от военно-политического союза, в ответ царь отобрал часть льгот у Московской компании). В 1570 с Речью Посполитой (образована в результате заключения Люблинской унии 1569) было заключено 3-летнее перемирие.

Снижение военной и политической активности Русского государства после 1567 было вызвано серьёзным ухудшением финансово-экономического положения (на конец 1560-х годов пришлись рост налогов, эпидемии и неурожаи во многих регионах страны) и острейшим внутриполитическим кризисом, вызванным прежде всего массовыми репрессиями и казнями в 1567-70.

В 1567 году князь Владимир Андреевич сообщил царю о заговоре бояр во главе с конюшим боярином И. П. Фёдоровым. Вероятно, реального заговора не существовало, скорее речь шла о нелицеприятных оценках действий царя рядом знатных лиц. По «делу Фёдорова» было казнено свыше 500 человек. К этому времени оформились смыслы и знаковое содержание опричной репрессивной практики: «противящийся власти - Богу противится, аще кто Богу противится - сей отступник именуется». Считалось, что «изменники» изменяют не только самодержцу православного царства, но самой православной вере и не могут надеяться на спасение души; на земле такие грешники подлежат страшным наказаниям по образцам Божьих казней врагов избранного народа в Ветхом Завете. Опричные казни происходили неожиданно, в любом месте, казнимым не позволялось исповедаться и причаститься. Ставшее нечистым имущество должно было уничтожаться, но на практике деньги, драгоценности и др. конфисковывались, а частью расхищались опричниками, усадьбы и строения сжигались. Запрещались захоронения казнённых в церковной ограде и на погостах в присутствии священника в ризах, воспрещались заупокойные вклады деньгами и землёй. Опричная «братия» в чёрных одеждах с пёсьей головой на шее коня и метлой, привязанной к седлу, уподоблялась части воинства архангела Михаила - жестоким и яростным ангелам, исторгавшим души из тел грешников и влекущим их в ад.

Эти казни вызвали публичное осуждение «пролития неповинной крови» митрополитом Московским и всея Руси Филиппом (Колычевым), призывавшим к отмене опричнины (дважды - в марте и июле 1568). Последнее было расценено царём как нарушение обязательства не вмешиваться в опричные дела, данного Филиппом при посвящении в митрополиты (25.7.1566). По сфабрикованным обвинениям церковный соборный суд осудил митрополита, и он был «извергнут из сана». 8.11.1568 во время богослужения в Успенском соборе Московского Кремля опричники зачитали указ о низложении митрополита, сорвали с него митрополичье одеяние и увезли в ссылку (в декабре 1569 был умерщвлён в Отроче монастыре в Твери). Последующие митрополиты - Кирилл III(IV) (умер в 1572), Антоний (умер в 1581) и сменивший последнего Дионисий никак не вмешивались в мирские дела царя.

Как прямую угрозу своей жизни и политике Иван IV Васильевич воспринял в 1569 году известие о «польской грамоте» в Новгороде (её характер остаётся неясным), донос от своего повара на удельного князя Владимира Андреевича (тот якобы подкупил его и дал яд с целью отравить Ивана IV Васильевича) и донос о готовящейся измене новгородцев. Эти сведения привели к появлению грандиозного следственного дела о «новгородской измене», согласно которому вся приказная администрация Новгорода и архиепископ Пимен собирались отдать Новгород и Псков под власть короля Речи Посполитой. В октябре 1569 по приказу царя отравлен его двоюродный брат князь Владимир Андреевич с семьёй (кроме его сына и двух дочерей). Этим, как ему казалось, он предотвратил ближайшую угрозу государственного переворота. Теперь важнейшей задачей было помешать «заговорщикам» отторгнуть Новгород и Псков от Русского государства. В ходе похода опричников 1569-70 Новгород был фактически разгромлен, проведены массовые жестокие казни. Вся архиепископская казна, казны монастырей, деньги и драгоценности многих купцов и ремесленников были конфискованы. В Александровскую слободу увезли колокола и святыни новгородских храмов и соборов. Позднее в Пскове были казнены архимандрит Псково-Печерского монастыря Корнилий и некоторые монахи обители, несколько десятков псковских помещиков и приказных. Всего за время похода было казнено от 2,2 до 2,5 тысяч человек. Однако измена, как казалось Ивану IV Васильевичу, проникла и в ближайшее опричное окружение первого набора. Не без интриг со стороны Г. Л. Скуратова-Бельского и В. Г. Грязного, выдвинувшихся в 1568-69 и ставших к зиме 1569/70 самыми близкими к царю лицами, погибли один из инициаторов опричнины боярин А. Д. Басманов (смотри в статье Басмановы) и князь А. И. Вяземский, обвинённые в связях с новгородскими заговорщиками. Летом 1570 последовали массовые казни, уничтожившие цвет московской приказной бюрократии, в том числе были казнены бывший глава Посольского приказа, печатник И. М. Висковатый, 1-й казначей Н. А. Фуников-Курцов, первые дьяки Большого прихода приказа, Поместного приказа и Разбойного приказа. Всего в июне - августе 1570 погибло более 370 человек, что крайне отрицательно сказалось на работе большинства центральных ведомств.

Весной 1571 года положение Русского государства резко ухудшилось. В мае поход на Москву совершил крымский хан Девлет-Гирей 1. Царь с опричниками, едва не попав в плен под Серпуховом, отправились в Ростов (планируя при необходимости бегство в Вологду), земские полки едва успели «сесть в осаду» в столице. 24.5.1571 под стенами Москвы появились крымские отряды. Поджог слобод и внезапно возникший вихрь превратили Москву в огромный костёр. На обратном пути войско крымского хана разграбило ряд центральных и южных уездов, взяло в плен 50-60 тысяч человек. Бегство к татарам целой группы служилых дворян, указавших хану переправы на Оке и давших ценную информацию о местонахождении царя и русской армии, свидетельствовало о недовольстве опричными порядками. Резко ослабли международные позиции Русского государства. Однако победа в Молодинской битве 1572 смешанной земско-опричной рати (с преобладанием войск земщины) под командованием земского воеводы князя М. И. Воротынского свела на нет стратегические угрозы с юга на годы вперёд. Царь ожидал исхода кампании в Новгороде, куда в два приёма была доставлена казна. По решению царя из Чернигова в Москву были перенесены мощи святого князя Михаила Всеволодовича Черниговского - защитника и покровителя русских войск в борьбе с Чингисидами.

Политика Ивана IV Васильевича в 1572-76. Осенью 1572 года царь отменил опричнину и запретил под страхом казни употреблять само это слово. Однако он не отказался целиком от разделения элиты: сохранялось деление двора (почти во всех его чиновных стратах) на земский и особый двор Ивана IV Васильевича. После гибели в 1573 Г. Л. Скуратова-Бельского правящий кружок включал недавних опричников - нового царского фаворита окольничего князя Б. Д. Тулупова, боярина В. И. Умного-Колычева, Д. А. и И. А. Бутурлиных, других лиц. Их положение не было прочным, и в 1575 они уступили в борьбе за влияние на царя набиравшим силу менее чиновным, менее родовитым, но более молодым дворянам (Б. Я. Вельский, Д. И. Годунов и Борис Фёдорович Годунов, А. Ф. Нагой, Р. В. Олферьев-Безнин и др.). Проигравшие были казнены по разным обвинениям в августе и октябре - ноябре 1575 вместе с дьяками и приказными дворцовых ведомств, представителями кремлёвского духовенства и др. (всего до 50 человек).

В октябре 1575 года Иван IV Васильевич возвёл на русский трон «великого князя всея Руси» недавно крестившегося касимовского царевича Симеона Бекбулатовича. С одной стороны, этот шаг был, возможно, связан с предсказаниями «волхвов» о смерти русского царя в этом году. С другой стороны, Иван IV Васильевич снова пришёл к выводу, что не может управлять страной традиционными методами, и вновь разделил государство на две части. В свой так называемый Московский удел Иван IV Васильевич включил как бывшие опричные земли (Подвинье, Поморье, Вологду, Пошехонье, Ростов, Суздаль, Козельск, Перемышль, Лихвин), так и земские (Дмитров, Старицу, Зубцов, Ржев, Псков с Порховским уезд и др.), в уделе действовали основные приказы (Дворцовый, Разрядный, Дворовая четверть, приказ Большого прихода, Судный), особый двор, в верхних чинах которого наряду с победившей «партией» присутствовали представители двух аристократических фамилий (князья Шуйские, князья Трубецкие). Иван IV Васильевич снова создавал прослойку лиц, полностью заинтересованных в сохранении своего привилегированного положения и потому безусловно преданных правителю. Установленный режим во многом напоминал опричный, однако не существовало ничего подобного опричному братству, и он не был связан с постоянной практикой массового террора. В сентябре 1576 Симеон Бекбулатович был «сведён» с престола, получив в благодарность большую часть земель бывшего Тверского княжества в качестве удела, а Иван IV Васильевич восстановил статус царя. При этом вплоть до смерти царя сохранилось деление страны на дворовые и земские уезды, на особый (царский) двор и земский.

Некоторая стабилизация внутреннего положения, длительное бескоролевье в Речи Посполитой (1572-76, с небольшим перерывом в 1574), отсутствие масштабных набегов на юге (при этом в 1572-1574 произошло крупное восстание местного населения в Среднем Поволжье) позволили Ивану IV Васильевичу активизировать действия на театре Ливонской войны, где в 1572-77 был проведён ряд успешных операций, не принёсших, однако, решительной победы.

В 1570-х годах царь вёл активные переговоры о своём избрании на престол Речи Посполитой. Он проявил редкостное умение подстраиваться в обещаниях под «запросы среды» (своих возможных сторонников - прежде всего, части польской средней и мелкой шляхты), в то же время отстаивая принципиальные для себя пункты (наследственность верховной власти, хотя бы и с выборной процедурой). На переговорах (осень 1572, зима - начало весны 1573, весна 1575) царь соглашался расширить права и вольности шляхты, был готов пойти на территориальные уступки, обещал в перспективе унию государств (при этом сулил сразу взять на себя государственные расходы Речи Посполитой), даже оставлял открытым вопрос о перемене веры, подчёркивая, что «Писание дано людям не на брань и гнев, только на тихость и смирение». Но при этом Иван IV Васильевич не предпринимал (особенно в 1574) реальных шагов для выдвижения и пропаганды своей кандидатуры в Речи Посполитой. Поскольку царь не владел полной информацией, он ошибся в расчётах, поддерживая (особенно в 1575-76) кандидата Габсбургов (в случае собственного проигрыша): считал, что на юге тот является союзником Русского государства, а в Ливонии занимает нейтральную позицию. В 1575-76 послы Ивана IV Васильевича вели переговоры с императором Священной Римской империи Максимилианом II Габсбургом о создании антитурецкой коалиции.

Последние годы царствования. Успехи последнего царского похода летом 1577 (без сопротивления сдались множество замков в литовской Ливонии), во многом иллюзорные, привели к ошибочной недооценке потенциала Речи Посполитой и её нового короля (с 1576) Стефана Батория. Решив внутренние проблемы, он перешёл к активным военным действиям против Русского государства: в конце 1577 – начале 1578 некоторые ранее сдавшиеся русским войскам замки вновь оказались под властью Речи Посполитой, на сторону Стефана Батория перешёл Магнус (а с ним и его владения). В июне 1579 Стефан Баторий обратился с письменными призывами к сословиям Русского государства восстать против царя-тирана: обещал вернуть права и свободы знати, дворянству и купечеству. Скорее всего, воздействие этих грамот было незначительным, но на царя текст произвёл огромное впечатление. Кампании 1579-80 были проиграны русскими войсками.

На церковном соборе в августе 1580 года царь просил прощения у иерархов и каялся в грехах. После Земского собора конца 1580 - начала 1581, где представители знати и служилых корпораций заявили о невозможности продолжения войны в связи с полным истощением людских и материальных ресурсов, Иван IV Васильевич осознал, что с польским королём в любом случае необходимо заключить мир; начались попытки сделать это. Помощь царю по его просьбе предоставил папа Римский Григорий XIII, приславший А. Поссевино в качестве посредника на переговоры между Русским государством и Речью Посполитой.

Летом - осенью 1581 года Русское государство оказалось в ситуации войны на три фронта: набеги отрядов крымских татар (правда, сравнительно небольшие) охватили всё южное пограничье - от Белёва до Алатыря (в 1582 началось новое восстание в Среднем Поволжье); в августе 1581 в результате наступления войск Стефана Батория началась тяжелейшая Псковская оборона 1581-82; в сентябре шведские войска перешли в наступление в северной Ливонии, взяв Нарву и Ивангород. Благодаря слабости осадной артиллерии, неготовности польско-литовских войск к зимней кампании и посредничеству А. Поссевино на унизительных для Ивана IV Васильевича условиях был заключён Ям-Запольский мир 1582. Военные действия со Швецией продолжились в 1582-83, завершившись Плюсским перемирием. Русские завоевания в Ливонии были потеряны.

На события последних лет жизни Ивана IV Васильевича во многом повлияла личная трагедия в семье царя: во время ссоры с сыном 9.11.1581 Иван IV Васильевич нанёс Ивану Ивановичу удар посохом, который привёл к смерти царевича. В понятиях традиционной культуры (в которой неразрывно связаны христианские и дохристианские представления) такая смерть превращала царевича (несмотря на исповедь и причастие перед кончиной) в «заложного» (нечистого) покойника. Посмертная судьба души царевича оказалась связанной в сознании царя с душами казнённых по его приказу людей (к тому же специально лишённых исповеди и покаяния перед смертью и права на заупокойное поминание). Уже весной 1582 года по монастырям были разосланы деньги и списки на 74 названных по имени опальных; позднее поимённо и безымённо упомянутых в различных монастырских синодиках насчитывалось около 3,3 тысяч человек. Суммы денег и денежное выражение вещевых вкладов (зачастую из конфискованного у опальных имущества) были очень большими. Иван IV Васильевич каялся в том, что посягнул на Божественные права, ведь только небесный суд может определить судьбу каждой православной души, а потому царь был не вправе лишать даже справедливо наказываемых лиц предсмертного причастия и заупокойного поминания.

К последним годам правления Ивана IV Васильевича относится предпринятый, вероятно, по инициативе и на средства купцов Строгановых поход в Западную Сибирь отряда атамана Ермака Тимофеевича, положивший начало окончательному присоединению Сибири к Русскому государству.

Последней попыткой найти союзников для возвращения утраченных в Ливонии городов и земель стали переговоры с послами английской королевы Елизаветы I (осень 1583, начало 1584), где вновь поднимался вопрос о военно-политическом союзе, подкреплённом браком Ивана IV Васильевича с кем-либо из родственниц королевы (для царя не имело значения наличие живой жены и недавно родившегося сына). После скоропостижной смерти царя над его телом был совершён обряд пострига, Иван IV Васильевич получил монашеское имя Иона.

Различные сферы культуры получили значительное развитие в правление Ивана IV Васильевича. Центрами книжной культуры являлись книгописные мастерские при митрополичьей и некоторых владычных кафедрах (Новгородской, Ростовской, Суздальской и др.), в монастырях (Троице-Сергиевом, Кирилло-Белозерском, Чудове, Иосифо-Волоколамском и др.), а особенно - существовавшие в рамках царских дворцовых учреждений. Под руководством митрополитов Макария и Афанасия создаются монументальные памятники энциклопедического характера («Великие Четьи-Минеи», «Степенная книга»). Погодное ведение летописных текстов прервалось в 1568. В 1568-76 годах писцы и художники царской мастерской изготовили (проект не был завершён) в Александровской слободе 11 томов Лицевого свода (сохранились 10 томов с более чем 16 тысячами миниатюр). Царь лично участвовал в создании замысла и в разработке идеологической концепции, а отчасти и в редактировании большинства произведений. Несомненно, он был первым читателем созданной в 1553 1-й редакции Летописца начала царства (позднейшая или позднейшие завершены к 1560); апофеозом стало описание завоевания Казани; его единственный герой - сам царь, его заботы о воинах, труды, «подвиги и немерное благочестие» вместе со «всего... воинства страданием и всенародною молитвою» обеспечили «великую победу православия». В 1540-1560-е годы жили и действовали крупные публицисты и писатели - Максим Грек, Ермолай Еразм, И. С. Пересветов и др.

В 1550-е годы в Русском государстве возникло книгопечатание, первоначально в так называемых анонимных типографиях, а с 1564 - в типографии И. Фёдорова и П. Т. Мстиславца (первая датированная печатная русская книга - «Апостол» - издана в 1564). После отъезда И. Фёдорова в ВКЛ (вероятно, в середине - 2-й половине 1566) царская типография располагалась в Александровской слободе. Ещё в середине 16 века были предприняты определённые меры по развитию начального образования (приходские «школы» в установлениях Стоглава).

Помимо крепостного строительства, широкое развитие получило, главным образом в 1550-60-е годы, возведение больших 5-столпных соборов в городах, царских резиденциях и монастырях (Успенский собор в Вологде, Смоленский собор в Новодевичьем монастыре в Москве, Успенский собор в Троице-Сергиевом монастыре и др.), а также обетных храмов (Василия Блаженного храм). Немаловажное значение имело храмовое строительство в 1550-1570-е годы на завоёванных территориях: в Поволжье, городах и крепостях Ливонии, в крепостях на южных границах.

Важной особенностью произведений иконописи, а также фресковой живописи становится усложнение композиций и соответственно усиление нарративно-сюжетного начала, что особенно характерно для икон большого и среднего формата «праздничного» и «местного» рядов иконостасов. «Событийность» в житийных иконах разрасталась за счёт увеличения числа клейм и большей детализации изображаемых в них сюжетов. Для опричного и послеопричного времени характерно нарастание трагического напряжения (это связано также с особенностями цветовой гаммы) в иконах и фресках с изображением Страшного суда, Спасителя и др. Ведущие мастера работали в Москве (особенно в 1550-1560-е годы), главным образом в рамках деятельности ряда дворцовых учреждений, а также митрополичьей кафедры и ряда московских или близких к столице монастырей. При этом сохранялись традиционные особенности новгородской, псковской, ростовской и ярославской школ, иконописцев ряда северных монастырей.

Сам Иван IV Васильевич оставил значительное литературное наследие. Он обладал исключительной памятью, сильной тягой к самообразованию (особенно в 1540-50-е годы), несомненным литературно-публицистическим талантом. Ему с той или иной степенью вероятности приписывают около 60 произведений (зафиксированных в том числе в изложении), созданных с декабря 1546 (речь перед иерархами по поводу выбора невесты) до июня 1581 (послание Стефану Баторию). Иван IV Васильевич проявил себя в различных жанрах: от гимнографических богослужебных текстов до «деловых» выступлений, речей и пр. К первым (с разной степенью убедительности) исследователи относят стихиры на праздник Преставления митрополита Петра, на праздник Сретения иконы Владимирской Божией Матери, тропарь и кондак на перенесение мощей святого князя Михаила Черниговского, канон Ангелу грозному воеводе (архангелу Михаилу) и, возможно, тропарь святому Никите Переяславскому. Полемика Ивана IV Васильевича на религиозные темы с протестантом Я. Рокитой была зафиксирована в письменном виде, текст царского «ответа» был переведён на польский и латинский языки (в русской рукописной традиции известна сокращённая редакция этого текста - «Послание на люторов», автор которой скрылся под литературной маской Парфения Уродивого), в 1582 был издан латиноязычный перевод. К «деловым» сочинениям относятся сложная по составу и истории текста духовная грамота Ивана IV Васильевича (около 1572-73), речи и вопросы на Стоглавом соборе 1551, а также многочисленные речи и обращения на посольских приёмах (некоторые из них представляют собой пространные полемические выступления). Наибольший интерес представляют послания царя князю А. М. Курбскому (1564 и 1577), польскому королю и великому князю литовскому Сигизмунду II Августу и великому гетману литовскому Г. А. Ходкевичу (1567, авторство царя скрыто за именами князей И. Д. Вельского, И. Ф. Мстиславского и М. И. Воротынского), английской королеве Елизавете I (1570 и др.), шведскому королю Юхану III (1572-1573 и др.), В. Г. Грязному (1574), старцам Кирилло-Белозерского монастыря (1573), королю Речи Посполитой Стефану Баторию и др. Именно в них в полемике с адресатами проявлялись система политических, социальных и религиозных взглядов царя, безграничная убеждённость в божественном характере собственной миссии на земле, представления об абсолютном характере своей власти, о его праве казнить и миловать в соответствии с собственными решениями. Сугубо индивидуальна и стилистическая манера Ивана IV Васильевича: большинство его текстов представляют собой сложную, но органичную смесь «книжного» и разговорного языка, прихотливое, нередко ассоциативное развитие аргументации. От во многом показного смирения и скорее формального покаяния автор почти сразу переходит к суровому наставничеству и поучениям «высоким стилем», перемежаемым юмором (чаще злым), а нередко и прямой бранью. Центральное место в литературном наследии царя занимает его полемическая переписка с князем А. М. Курбским (гипотеза американского исследователя Э. Кинана о том, что переписка - литературный подлог 17 века, опровергнута в работах российских и иностранных исследователей).

В правление Ивана IV Васильевича завершился процесс централизации Русского государства, начатый ещё при его деде - великом князе московском Иване III Васильевиче. Однако в результате политики царя в 1560-1580-е годы его наследнику досталась разорённая страна в фазе углублявшегося острого хозяйственного кризиса. В различных регионах Русского государства, за исключением южных и части северных уездов, запустевшие земли составляли от 52-55 до 85-90%. По сравнению с началом 16 века податное население в городе и деревне сократилось в 5-10 раз, государственные подати в 1570-е годы выросли в реальном выражении по сравнению с 1550-ми годами более чем в 2,3 раза. Царские подати, война и опричнина назывались в качестве основных причин запустения сразу после тяжёлых эпидемий. Иван IV Васильевич оставил после себя расколотую и униженную знать, расколотое служилое дворянство (оно делилось на заведомо неравных по правам земцев и опричников, позднее дворовых), деморализованную и во многом утратившую боеспособность поместную армию (никогда ранее дворяне не дезертировали с театра военных действий целыми отрядами). «Переборы людишек и земель» в годы опричнины и особого двора резко ослабили внутрикорпоративные связи служилых дворян, нарушая естественное развитие дворянских уездных корпораций. Светская вотчина (прежде всего родовая, а также приобретённая) пришла в упадок в годы опричнины и особого двора, поместная система находилась в глубоком кризисе. Заметно ослабли экономические и социальные позиции горожан в тот же период. Иван IV Васильевич был склонен к гневу, неоправданной жестокости и явной зависимости от чужого влияния. Это стало одной из причин массовых казней целых семей, в результате которых прервались многие знатные фамилии и целые роды, были ликвидированы большие группы московской приказной бюрократии. В политической борьбе царь использовал систематическое насилие, репрессии, убийства. Десятилетиями продолжались попытки преодолеть многочисленные кризисы, разломы и противоречия, возникшие в ходе правления Ивана IV Васильевича в 1560-80-е годы, и восстановить в ряде основных черт институты, структуры и связи, сформировавшиеся при Иване IV Васильевиче в 1550-е годы.

Оценки правления и личности Ивана IV Васильевича стали формироваться в публицистике ещё при жизни царя и в первые десятилетия после его смерти. Положительно к деятельности Ивана IV Васильевича относились В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов, Р. Ю. Виппер, И. И. Смирнов. Н. М. Карамзин изображал 1-ю половину царствования Ивана IV Васильевича как ряд политических и военных достижений, принципиально отказываясь оправдывать террор последующих лет. С. М. Соловьёв видел причины потрясений эпохи Ивана IV Васильевича в борьбе «государственного и родового начал», считал опричнину апогеем этой борьбы, при этом также не оправдывал террора. С. Ф. Платонов считал, что Иван IV Васильевич сокрушил при поддержке дворянства удельно-княжеское землевладение и политическое влияние аристократии, при этом социальным последствием опричнины стало Смутное время. В работах 2-й половины 20 века осуждался террор Ивана IV Васильевича; он рассматривался как орудие борьбы против «удельно-княжеского сепаратизма» (А. А. Зимин) и аристократической олигархии (Р. Г. Скрынников), как неизбежный элемент в строительстве самодержавного государства (Д. Н. Альшиц). С середины 19 века ряд исследователей объясняли трагические стороны правления царя его психическим заболеванием (Я. А. Чистович, П. И. Ковалевский, Д. М. Глаголев, В. И. Буганов, А. А. Зимин, Р. Хелли, Р. Крамми и др.).

Изд.: Сборник Русского исторического общества. СПб., 1887. Т. 59. СПб., 1892. Т. 71. СПб., 1910. Т. 129; Послания Ивана Грозного. М.; Л., 1951; Tsar Ivan IV’s reply to Jan Rokyta / Ed. by V. А. Tumins. The Hague, 1971; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979.